Спи, бэби, спи, уже уснули двери. И затихает наш полночный разговор, Спи, нет причин для страха и волнений: Хранит твой сон Варшавский договор.

Пускай враги нам машут кулаками, Мы не боимся Люксембургов и Андорр, Спи, бэби, спи, день был таким тяжелым, Спи, ведь не спит Варшавский договор.

Пусть дураки кричат о водородной бомбе, Спи, бэби, спи, не надо слушать этот вздор. Ведь наши бомбы круче и числом поболе, В обиду нас не даст Варшавский договор.

Забудь про то, что сотни самолетов Гудят так злобно, к нам спеша во весь опор. Надежен щит противовоздушной обороны -Его создал Варшавский договор.

Агрессор нагл.

Он снова строит козни.

К границе он тайком крадется, словно вор.

Спи, бэби, спи, нахал тот будет обезврежен,

Под зад поддаст ему Варшавский договор.

Спи, бэби, спи, пусть будут сны твои спокойны, Пусть голоса цветов сольются, словно хор. Устала ты, но бодр ангел-хранитель -Всегда на страже Варшавский договор.

Глаза слипаются: темно и чуть прохладно, Спи, бэби, спи, я докурю свой «Беломор», И перед тем, как лечь в объятия Морфея, Я допою твой блюз, Варшавский договор.

Владик Шебагиов

Дюжина слезинок умиления в общую лужицу.

Летом 82-го я потерял записную книжку. Ее нашла девушка и, недолго думая, позвонила родителям Майка (телефон был записан по поводу предстоящих квартирников), он позвонил ей, они встрети­лись и пришли ко мне в гости. Так мы познакомились.

В день нашего знакомства на столе были пять бутылок красного вермута и пять бутылок белого сухого. Майк предложил смешивать поровну. Пользуясь случаем, я врубил магнитофон и уговорил его записаться.

«У нас в гостях звезда ленинградского панк-рока Михаил На-уменко!» - радостно объявлял я в паузах.

- Ну почему же панк-рока, ритм-энд-блюза, скорей, - скромно протестовал Майк. «Звезда» его не задевала.

В квартирнике на Петроградской участвовали «Кино», Майк и находящийся в Ленинграде с «Машиной Времени» Рыженко. Все отыграли «на ура». Рыженко во время своих номеров люто панко­вал и привел в замешательство солидных хозяев квартиры. Выручка от сбора составила 30 рублей, которые я отдал Майк, как коммер­ческому директору предприятия. Нищий Майк великодушно вручил все 30 р, составлявшие тогда почти половину его зарплаты, Сергею