Acoustic / Electric Tour Dates 2006:
Предыдущая Следующая
Повествование
Евангелиста продолжается. Его сменяет новая интермедия: большой, торжественный
шестиголосный хор ангелов в сопровождении струнных, фагота и органа —
прославление рождества. Евангелист ведет свой рассказ дальше. Третья интермедия
— светлый, радостный терцет пастухов (с флейтами и фаготом). Легкие
пассажи-«юбиляции» в первом, фугированном разделе и более спокойное аккордовое
изложение во втором побуждают вспомнить о внутренних контрастах ряда
«Священных симфоний» Шюца. Четвертая интермедия, по ходу повествования, —
терцет волхвов, пятая — квартет первосвященников. Шестая интермедия связана с
образом Ирода: резкая звучность медных в высоком регистре в сочетании с
глубокими органными басами, местами бравурность вокальных партий при отрывистых
ее фразах создают острую характеристику почти театральной яркости.
В
седьмой интермедии — выразительный, взволнованный монолог Ангела, явившегося
Иосифу с предостережениями, поистине драматичный монолог, свободно соединяющий
музыкальную декламацию, певучую мелодику и пассажность (Ангел побуждает Иосифа
к бегству, упоминая о злодействах Ирода). И лишь к концу оратории драматизм проникает
и в партию
475
Евангелиста,
всегда сдержанную, объективную, даже эпичную. Такого рода длительная
сдержанность выражения очень свойственна. Шюцу в духовной музыке — тем сильнее
действуют потом редкие прорывы драматизма. Когда Евангелист сообщает об
избиении младенцев по приказу Ирода, о воплях и стенаниях, он утрачивает
объективность тона, в его мелодии появляются нисходящие хроматизмы,
замедленность, прерывистость, а органный бас сопровождения неуклонно
спускается вниз, охватывая хроматическими ходами две октавы. Именно эти и
сходные с ними средства выразительности будут развиты Бахом в связи с образами
страданий, скорби, трагической жалобы. У Шюца эта экспрессия, однако, еще как
бы приглушена, не акцентирована, но тем не менее действует сильно — на общем
более объективном фоне (пример 150).
От
пассионов и «Рождественской истории» Шюца идут, вопреки перерыву в
последовательности развития, исторические линии к пассионам и «Рождественской
оратории» Баха. И хотя баховские «Страсти по Иоанну» и «Страсти по Матфею»
грандиозны в своих художественных концепциях, а «Страсти» Шюца строго идут за
евангельским текстом, их объединяют высокая серьезность тона и своеобразное
противостояние уровням оперной экспрессии: Шюц помышляет, если возможно,
уклониться от нее, Бах всецело поднимается над ней, превосходит ее. Больше
точек соприкосновения между ораториями на тему рождества у Шюца и Баха. Они,
эти точки, уже во многом намечены «интермедиями», которые выделил в своем
произведении Шюц: как увидим дальше, баховская трактовка некоторых образов
близка Шюцу.
Предыдущая Следующая