И французская песня с давних пор, и итальянский мадригал с середины века стали в известном смысле международными явле­ниями. К ним могли обращаться, а к chanson постоянно обраща­лись композиторы разных стран. Немецкая Lied пока еще имела в XVI веке более местное, национальное значение. Ни один из современников Орландо Лассо не владел с такой свободой

264

всеми этими жанрами, ни один из них не мог так естественно перевоплощаться, сменяя мадригал на французскую песню или переходя от нее к немецкой.

Такая широта охвата светских вокальных форм своего времени, как и гигантская работа над мотетом, как и дальнейшее развитие полифонической концепции мессы полностью определяют много­значительную историческую роль Орландо Лассо как последнего великого представителя нидерландской полифонической школы, обобщившего не только ее достижения, но и новейшие тенденции других творческих школ своего времени. Не выходя из традицион­ных, пределов вокальной полифонии, но преобразуя и ее материал, и отчасти связанное с ней формообразование, Лассо изнутри полифонических жанров, по существу, подошел к самому порогу нового искусства XVII века, к победе гомофонии, к подъему музыкального драматизма (примечательно, что диалоги есть в мотетах, в мадригалах, в chansons и в немецких песнях), а следовательно, и к рождению оперы.

ВЕНЕЦИАНСКАЯ ШКОЛА АНДРЕА И ДЖОВАННИ ГАБРИЕЛИ

Венецианская творческая школа сложилась как влиятельное» художественное направление во второй половине XVI века и до­стигла расцвета к концу столетия. Тем не менее ее прочные связи с традициями Ренессанса отрицать невозможно. Они сказались во все возрастающей роли светского начала даже в жанрах цер­ковной музыки, в расширении круга образов в новых произведе­ниях венецианских мастеров, в углублении интереса к инструмен­тальным формам. Разумеется, все эти новые художественные идеи реализовались уже в условиях контрреформации, однако в Венеции католическая реакция ощущалась далеко не с такой силой, как в Риме. Сама церковная музыка существовала здесь, не испытывая прямого давления со стороны высшего духовенства, а процветая в своеобразной атмосфере богатого и красивейшего города, с его открытой уличной жизнью, с его массовыми празд­нествами, карнавальными шествиями и красочными пред­ставлениями на площади. В гуманистическое содружество-, «академию della Fama» («Славы») входили и прославленные венецианские живописцы (среди них Тинторетто), и известные музыканты (среди них Андреа Габриели), и... крупнейшие местные куртизанки. Между мадригалом — и мотетом, между духовным мотетом — и инструментальной пьесой в Венеции не ощущалось больших различий. Понятно, что венецианская школа сформи­ровалась совсем иной, чем римская.