Параллельно эволюции болонской школы развертывается творческая деятельность выдающегося композитора-скрипача Ген­риха Игнаца Бибера (1644—1704). Притом его фигура стоит в истории скрипичной музыки несколько особняком и доныне остает­ся едва ли не загадочной. По-видимому, в традициях немецких скрипачей были заложены основы для особого развития многого­лосия на скрипке. Как известно, сонаты И. С. Баха для скрипки соло предъявляли к инструменту исключительные для своего вре­мени требования многоголосной игры. Бибер в известной мере предвосхитил его достижения, как бы подготовил их в своих сона­тах для скрипки и баса (16 сонат 1675 года и 8 — 1681 года). В понимании цикла Бибер, по существу, далек от разграничения на

569

«церковную» и «камерную» сонаты. Он не придерживается како­го-либо типа в построении цикла, смешивает нетанцевальные и тан­цевальные части, создает вариации, чаконы, обозначает отдель­ные части, как Lamento, прелюдии, даже «сонаты». Среди его восьми сонат 1681 года находим такие циклы:

1. Прелюдия, Ария с вариациями (на basso ostinato), Финал (импровизационный на органном пункте).

2. Соната (из двух частей), Аллеманда, Presto.

3. Аллеманда с вариациями, Сарабанда с вариациями.

4. Соната, Presto, Жига, два дубля.

5. Чакона (с характерными вариациями).

Вариационные формы особенно привлекают Бибера, который стремится именно к характерности вариаций (например, в стиле медленной лирической части цикла, в стиле финала и т. п.) и вносит в них необычайное многообразие изложения, которое показалось бы , в его время недостижимым для других творческих школ. Необычайно широки и виртуозно разработаны, по фактуре чаконы и пассакалья у Бибера (четвертая соната-чакона из второго сборника и особенно шестнадцатая соната-пассакалья без сопро­вождения из первого сборника).

Первый сборник сонат Бибера задуман программно и носит название «15 мистерий из жизни Марии», причем каждое произве­дение имеет свой сюжет, заимствованный из евангелия. Однако по существу эти сонаты выдержаны в том же стиле и характере, что и непрограммные произведения второго сборника. Самое пора­зительное в скрипичных сонатах Бибера — не программность, не трактовка в них цикла, а широко раздвинутый круг образов и эмоций за счет экспрессивности и живописности музыки, дости­гаемых смелейшим развитием многосторонних технических воз­можностей скрипки. В некоторой мере его скрипичную фактуру можно сопоставить с клавесинной фактурой Польетти, тоже не­обычной для своего времени. Но Бибер крупнее как художник, и его перспективность более ясна, поскольку он восходит к Баху.