шение. Вся веселость должна быть в тебе самом, а не наружу выпи­рать и не на рубашке висеть. Он же не новогодняя елка... А в дан­ном случае черный - просто строгий цвет, солидный. Он вообще был солидным. При всем его раздолбайстве и веселье. Это вопрос интеллигентности.

К: Хорошо. А чем он тебя еще привлекал? Кроме веселья, кро­ме солидности?

П: Так он же был просто кладезь всего, энциклопедист настоя­щий. На любую тему говорил. Анекдоты новые я всегда у него слы­шал, о литературе - он всегда советовал мне, что читать, даже по те­левизору нашему дурацкому что-то умудрялся отлавливать интерес­ное. Он за информацией вообще-то не бегал, она к нему как-то са­ма стекалась, как к магниту. Он умел ее получить и выбрать то, что ему надо. Доя него и для всех. И умел передавать эту информацию. Уж не говоря о музыке... Столько я от него узнал, что вообще... А информация-то вокруг каждого из нас, ее просто море. Просто на­до уметь ее принимать. Он вот умел. А отдавал он людям гораздо больше информации, чем получал от них. Изначально был образо­ванный человек.

К: А в жизни он играл когда-нибудь или всегда оставался самим собой?

П: Вот уж точно, никогда не играл. Всегда был сам собой. Я не­много назову людей, которые не играют.

СПИ, БЭБИ, СПИ (БЛЮЗ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ВАРШАВСКОГО ДОГОВОРА).