шет песни, потом это выяснилось, и мы записали этот альбом («Все братья - сестры»).

Первым барабанщиком у Майка был Андрюша Данилов, я его из армии привел и убедил, что надо жить в Питере. Он поступил в институт и играл в «Зоопарке», потом закончил и уехал в свой Петрозаводск. Недавно я его видел, он как-то странно себя чув­ствует. После всего, что было...

А я ведь не был членом группы «Зоопарк». Мы просто помо­гали Майку, вот как раз в этот момент барабанщик уехал по рас­пределению, а у басиста были какие-то неприятности. Играть с ним было очень приятно, потому что играть блюз это в принципе очень классно; и с Женькой (Е. Губерман) - тоже было интерес­но, он барабанщик с очень большой выдумкой. Плюс все это еще у Майка с каким-то своим заворотом.

Да, надо сказать, что он отлично знал английский, что очень важно вообще и особенно важно для нашей страны. Так как зна­ние иноязычной культуры питает русский ум, и переработанная идея становится гениальным открытием (как случилось с Пушки­ным). И это совершенно нормально, потому что идеи не могут возникать сами по себе и в больших количествах сразу. Как мож­но написать, например, 400 или 500 песен? Для этого нужно, что­бы у тебя был где-то источник и желательно много и в разных странах. Там, на Западе, музыканты шарят по своим народным «источникам», а у нас они размыты, особенно в городах. И Майк с Борькой были первые, кто включился в эту мировую вертушку; на пустом месте ничего не сделаешь.

Песни его я принял сразу. Может быть это потому, что я знал, кому посвящена та или иная песня. «Сладкая N» например - была такая девушка по прозвищу «Бэби», сейчас она, по-моему, в Мос­кву переехала. С песней «Ты - дрянь» более сложная история. Она посвящена подружке моей жены. Это были две подружки, мы у них часто оттягивались в Апраксином переулке. Потом я женился на Зине, а Майк вот песню написал.

А с музыкой Майка есть еще один момент - не каждый позво­лит себе такую музыку играть, в таком стиле, - это смелость. Для человека, который знает всю эту культуру, то есть регулярно слу­шает каждый день, - это большая смелость. Это не наглость, хотя некоторые считают, что это наглость. У Майка это получалось со­вершенно органично. Мы сейчас в «Трилистнике» исключили все блюзы, кроме одного. А Майк был настоящим блюзменом. Вот Ильченко, он человек неровный, а Майк последовательно играл ритм-энд-блюз.