Своей главной задачей я считала в то время обеспечить ему ду­шевный покой, не раздражать его всяческими нравоучениями  и

ни в коем случае не потерять с ним контакт. Думаю, что в боль­шинстве случаев мне это удавалось. Мы всегда оставались добры­ми друзьями, хотя менее, чем иногда хотелось, близкими и откро­венными. Впрочем, дети, особенно сыновья, редко бывают близ­ки и откровенны со своими родителями. Особенно трудными и тревожными для психологического климата нашей семьи были се­мидесятые годы, начиная с 1973-го, когда Миша покинул нас и от­был в свой киевский вояж. Стало очевидно, что его тяготит учеба в институте, но, в то же время, крайне волнует перспектива служ­бы в армии. Он почувствовал себя взрослым, но не определил свой жизненный путь. В его поведении и настроении прослежива­лись неудовлетворенность, неуверенность, подавленность и ка­кой-то надлом. Он перестал любить свой дом со скучным для не­го стандартным бытом и уютом. Ему неинтересны были мы, его родители, безоговорочно преданные своей работе, партии и пра­вительству.

Напрямую он, конечно, ничего подобного не высказывал, но мы все это чувствовали и понимали, утешая себя тем, что все пройдет, что все это признаки переходного возраста, что скоро все встанет на свои места. Однако мы были настолько взволнова­ны и обеспокоены настроением и поведением Миши, настолько морально не подготовлены к происходящим в нем переменам, что даже решили обратиться к психиатру. Я очень опасалась, что он откажется от этой затеи, но он, к моему удивлению, довольно быс­тро согласился. Нам удалось попасть в институт им. Бехтерева к очень хорошему и внимательному специалисту. До этого мне ни­когда не приходилось иметь дело с психиатрами, и я сама здорово волновалась. Профессор принял нас очень хорошо; долго, инте­ресно и даже поучительно беседовал сначала со мной, а затем с Мишей. Вывод его был краток и однозначен: «Ничего серьезного нет, но нужно дать ему год отдохнуть от учебы. Армия абсолютно противопоказана». А я-то по простоте душевной считала, что как раз сейчас для него самое лучшее, это служба в армии: там он зай­мется спортом, возмужает, окрепнет физически и морально. На­ивное представление об армии, как о родном доме с добрыми ум­ными командирами и идеальном месте для мужания юношей, сло­жилось у меня, конечно, под влиянием кино- и телефильмов. И я даже всячески уговаривала Мишу не уклоняться от святого граж­данского долга. Ведь тогда дела в армии обстояли еще не так страшно.