В Москву Майк укатил через несколько дней после своего возвращения. Насколько я помню, по договоренности с новыми знакомыми, которых он встретил на Домбае.

Из Москвы он вернулся в таком возбужденном состоянии, что его трудно было узнать. Об этом сохранился интересный анекдот в одном из выпусков «Рокси» - как Майк в Москве пил в сортире коньяк, чтобы успокоиться. Это был его первый серьезный успех. После этого было написано множество новых вещей.

После поездки в Москву Майк снова устроился работать сто­рожем. («Вячеслав, у меня кайфовая работа! Врубись, я сторожу стадион имени Ленина, а меня сторожит милиционер. Это просто полный пиздец») Майк тогда был очень легок на подъем, и мы встречались часто. Он мог приехать в любое время суток, хоть ра­но утром, чтобы занять очередь в пункте приема бутылок, хоть ночью. Например, когда у моей жены начались родовые схватки, я глухой ночью вышел на улицу Зеленина, чтобы поймать такси, но вместо такси увидел веселого Майка, который шел ко мне в гости. Такси поймали вместе. Расстались утром. При каждой встрече Майк показывал новую вещь, которую недавно написал. Особенно гордился «Дрянью».

18 августа 1980 года он начал писать свой первый альбом в студии звукозаписи Театра кукол, в котором до этого работал. На­чал немного робко, но затем, увидев реакцию операторов, первых слушателей, успокоился и разошелся вовсю. Альбом «Сладкая N» был записан за две или три сессии. После первой сессии, когда мы вышли на улицу, Майк сказал удивительно торжественным голо­сом: «Сегодняшний день прожит незря».

В это же время мы написали 3-4 совместных песни, но они, по­хоже, не сохранились, и я помню только одну - «Специальные да­мы» - потому что мы ее часто пели в компаниях. Где-то вскоре после этого Майк начал сколачивать «Зоопарк».

В 1980-м году он перевел с английского книгу Р.Баха «Иллю­зии».

10 апреля 1980-го года состоялась свадьба Майка с Натальей. Накануне, 9 апреля, Майк приехал ко мне в гости (моей дочери исполнился год). Праздник закончился тем, что все гости разъеха­лись, а Майк остался ночевать. Наутро началась паника. До ре­гистрации - полтора часа. Одежда Майка - далеко не парадная. Тут же выяснилось, что мой чрезвычайно волосатый кот провел всю ночь на вельветовых штанах Майка, валявшихся на стуле. Штаны стали похожи на кошачью подстилку. Ничего не остава­лось другого, кроме как сообща втиснуть Майка в мою одежду, в