это ему - мерси. Почему-то поют о чем угодно, только не о том, что с ними лично происходит. Как редко услышишь на­стоящую песню от первого лица! «Я» Макаревича служит или назиданием другим («Кафе Лира»), или исполнено воз­вышенного пафоса («Три окна», «Свеча») и вряд ли доступ­но простому парню (вроде меня). Монологи БГ не столь па­тетичны, но все равно, за редким исключением («Кто ты та­кой», «Все, что я хочу») в них играет рефлексия и мало ми­лой сердцу джамбулыцины.

Представим себе их муз. У БГ - богемная чудачка, неглу­пая и прихотливая. У Майка, конечно же, Сладкая N - слав­ная, центровая давалка, примодненная и, натурально, пьяни­ца. Макаревич уже тыщу лет не писал о любви и вообще о женщинах, музу его представляю себе с трудом, в виде сред­них лет учительницы, незлой, интеллигентной и с устоями. Муза Рыженко - слепок патологий обыденности: нечто сред­нее между дикторшей телевидения и продавщицей из гастро­нома.

Вопрос к читателям: кто из этих баб нам всего ближе? Конечно, Сладкая N (образ Рыженко чересчур умозрите­лен)! А потому сермяжная правда рока - за Майком. Нет, он не лучший поэт, но он более всего «в жанре».

Никто не снискал в последнее время столько комплимен­тов и, одновременно, столько ругани в свой адрес, как Майк. Уже на первом же его московском концерте часть зала ис­ступленно аплодировала после каждого куплета, а другая часть синхронно и с чувством свистела. Как пишут в таких случаях, «равнодушных не было..».

Люся Петрушевская сказала, что ничего лучшего в жиз­ни не слышала и через пару дней спела по телефону сочи­ненный под влиянием Майка (но с ее типичными героями) «Бабулькин блюз» про то, как соседи выживают из комму­нальной квартиры старушку, страдающую недержанием ка­ла... Напротив, Макаревича (а он, кстати, выступал непос­редственно перед Майком) я редко когда видел таким раз­драженным и недобрым. На мой вопрос «Ну как?» он отве­тил совсем не свойственными ему словами типа «хулиганст­во» и «безобразие». Уже на автобусной остановке, как мне рассказали, между сторонниками и противниками Майка (все они впервые услышали его за полчаса до того) про­изошла драка.