292

в Италии, Германии, отчасти в Испании. Он писал фантазии для лютни, начиная их имитациями, а затем переходя к колорированию верхнего голоса при меньшей активности остальных. По своему складу его фантазии были, пожалуй, полифоничнее, чем у итальянцев, и вместе с тем ближе к тематизму традиционной полифонии a cappella, чем у испанцев. Много места в его сборниках заняли обработки многоголосных вокальных произведений: Жоскена Депре (мотет и chanson), Н. Гомберта (мотеты), Клеменса-не-Папы (мотеты), Жанекена (chansons), Аркадельта, Вердело, Крекийона, Ришафора и ряда других (по преимуществу французских) композиторов. Обработки эти достаточно строги, но буквального следования за текстом оригиналов в них нет: композитор широко пользуется «колорированием» мелодий, при­меняя именно лютневые украшения, ускоряет или замедляет от­дельные фрагменты, изменяя соотношения между ними, и т. д. В сравнении с общим уровнем репертуара лютни сборники Бакфарка очень серьезны: в них нет танцев, нет бытовых песенных форм — по своему времени он скорее «академичен». Впрочем, на деле, вероятно, его успех больше зависел от мастерства исполнения (быть может, и импровизации), даже от манеры его игру, чем от самих его произведений, воспринимаемых вне всего этого. В Англии и во Франции музыка для лютни, едва достигнув рас­цвета, как бы передала свой опыт клавишным инструментам: вёрджинелю в Англии и клавесину во Франции. Крупнейший ан­глийский лютнист Джон Дауленд работал бок о бок с современ­ными ему ранними вёрджинелистами. Лучшие лютнисты Франции, среди них Дени Готье, действовали уже в XVII веке — и их непо­средственными наследниками оказались представители первого поколения клавесинистов.

МУЗЫКА ДЛЯ ОРГАНА

Между ранними сведениями о появлении и применении пневма­тического органа в Западной Европе (VII—IX века) и возник­новением первых, сохранившихся до наших дней памятников органной музыки (XV век) пролегает огромная историческая по­лоса. Можно лишь предполагать, что на протяжении этого дли­тельного времени роль органа в церкви и позднее, в обстановке светского музицирования, хотя постепенно и возрастала, но долго оставалась, так сказать, неотчленимой от других звучаний, от церковного или иного репертуара, не рассчитанного специально на орган: Известно, что в X веке уже возникали отдельные попытки значительно усовершенствовать орган. Около 980 года в Винчес­тере был построен лучший по тому времени инструмент — с двумя клавиатурами для двух музыкантов, диапазоном в три октавы. Из­вестно также, что в X—XI веках увеличилось число труб органа, но вместе с тем величина клавиш и сила, необходимая для нажима на них, не допускали игру пальцами: органист ударял по клавише кулаком или локтем. В тех условиях церковный органист вряд ли