Фактурное варьирование сопряжено с развитием собственно клавирной техники, которая именно здесь и обретает постепенно свою характерность, хотя еще не вполне порывает с наследием лютни. Аккордика, аккордовые и гаммообразные пассажи, переда­ваемые из партии одной руки в партию другой, ломаные октавы, репетиции и тому подобные фигурационные приемы в целом становятся все более специфичными для клавесина. Возникают и особые вариационные формы — остинатного типа (например, «Ко­локола» Бёрда), то есть на основе удержанного баса (гроунд). Встречается у вёрджинелистов и такой тип вариаций, когда по­очередно варьируется каждый раздел темы (вариации Т. Морлея «Нанси») ²⁴.

Выбор танцев среди вёрджинельных пьес не очень широк: па­вана, гальярда, пассамеццо, жига, куранта (в частности, французская куранта). Они существуют, так сказать, сами по себе, не образуя сюитный цикл. Иной раз танцам придается как бы расширительный смысл: павана и гальярда «Симфония» у Булла. В ряде случаев в пьесах особо конкретизируются программные

²⁴ См.: Хрестоматия, № 46, 47, 48.

516

или изобразительные тенденции («Битва» Бёрда, его же «Колоко­ла», «Листопад» М. Пирсона и другие).

Со временем методы варьирования у вёрджинелистов услож­няются и совершенствуются, что особенно характерно для Булла, создающего более свободные вариации, перерастающие в слитно-вариационную форму, почти концертные по развитой клавесинной технике, в крупных масштабах (30 и больше вариаций). Общий замысел в каждом цикле вариаций вёрджинелисты, как правило, подчиняют принципу постепенного динамического нарастания, Что достигается главным образом за счет фактурного развития на первых этапах сложения творческой школы, а также путем более сложных «превращений» тематического материала в дальнейшем ее движении.

Ко времени Пёрселла, который сам был первоклассным органистом и клавесинистом и писал музыку для клавесина, английская творческая школа вступает во взаимодействие с дру­гими творческими направлениями, сложившимися в странах За­падной Европы. С середины XVII века крепнет значение школы французских клавесинистов, которая затем выступает на первый план в развитии этой области музыкального искусства. Почти сто лет охватывает ее история, завершаясь произведениями Ж. Ф. Рамо и его младших современников. К концу XVII столетия становятся очевидны успехи композиторов-клавесинистов в неко­торых других странах Западной Европы. И все же на протяжении долгого времени наиболее влиятельной остается французская творческая школа; цельность ее нового стиля, отточенность пись­ма, последовательность эволюции производят особенно сильное впечатление на современников. Как и опера Люлли, музыка кла­весинистов воплощает «французский вкус» своего времени. , На первых этапах развития французская клавесинная музыка тесно соприкасалась с традициями французских лютнистов, до­стигших к тому времени большого совершенства композиции, тон­кости, даже известной изысканности стилистики. Не следует ду­мать, однако, что лютневая музыка середины XVII века оставалась во Франции только народно-бытовым искусством. Крупнейшие композиторы-лютнисты той поры выступали в аристократических салонах, испытывали на себе воздействие музыки придворного ба­лета, сообщали своим танцевальным пьесам уже не бытовой, а стилизованный характер, стремились придать им новую эмоцио­нальную выразительность. Как раз в те годы, когда началась деятельность родоначальников французской школы клавесинистов Жака Шампиона де Шамбоньера и его последователя Луи Куперена, в Париже пользовался славой крупнейший лютнист Дени Готье (ок. 1600—1672), создававший многочисленные пьесы для своего инструмента. Среди его произведений — несколько сти­лизованные, порой с программными подзаголовками танцы (аллеманда, куранта, сарабанда), другие программные миниатюры. В 1669 Готье выпустил сборник пьес для лютни под названием «Красноречие богов». По своим масштабам его пьесы невелики,